- Источник:
- Кадр из сериала «Восьмидесятые»
В конце восьмидесятых я был ребенком, поэтому помню немногое. Да и то, что помню, спустя двадцать пять лет удивляет меня не меньше, чем унитазы в доме Дмитрия Диброва! 15 тысяч долларов за штуку! Это все равно что в «Ладу Калину» нагадить! Впрочем, вернемся к восьмидесятым. В памяти всплывают стол заказов в продуктовом, очередь на «стенку» и соседская коллекция пустых пивных банок. Но тогда советский быт казался нам нормой: и постиранные целлофановые пакеты, и штопаные чулки, и апельсиновая жвачка, которую мы мазали чернилами для придания ей заграничной голубизны. Кто бы мог подумать, что уже в девяностых пакеты будут выбрасывать, чулки станут общедоступными... Самым горячим мужчиной считался нордический Штирлиц, а приезжавшие из провинции женщины если и вкладывали деньги в грудь, то в прямом смысле этого слова, пихая от воров кошельки в лифчики. В баню мужики действительно ходили мыться, а бешеные бабки в Москве если были, то исключительно в психбольницах. Про это, собственно, и сняли сериал «Восьмидесятые». Не про баню и психбольницы, а про быт и лирику того времени. В центре сюжета – простодушный парень Ваня (Александр Якин) и его друзья. Главное их накопление – молодость. У каждого своя жизнь и свои взгляды на эту жизнь. На прошлой неделе отмечали день рождения ботаника Бори, Ваня закрутил роман с начинающей певицей Таней, а мажор Станислав помирился с отцом. Но больше всего мне запомнилась серия, в которой американцы снимали передачу о советской молодежи. Герои сериала верили, что в начале двухтысячных мир будет полон фантастики. Ха-ха! В 1987 году всю Москву на машине можно было проскочить за полчаса. Вот это и вправду фантастика!
