Неестественный отбор

Стук, Татьяна Лоуренс открыла дверь - в квартиру вошли полицейские и женщины из опеки.
«Первая мысль – неужели муж что-то натворил! Но все оказалось страшнее», – вспоминает Таня. Пришли из соцслужбы – забрать детей, по их мнению, Лоуренсы «не способны к воспитанию». Перепуганных ребят выводили из комнат, и стражи порядка отгораживали их стеной. «С трудом сдерживалась, чтоб не разрыдаться, – вспоминает Татьяна. – Единственное, что смогла, пообещала: «Все будет хорошо!» Дверь захлопнулась, и у меня началась истерика». После этого расставания в августе 2011 года мать и отец только однажды увидят всех вместе – Илью, Машу, Анджелину,Давида, Виктора, Андрея.

В поисках счастья

В селе Сиротино Волгоградской области никто не удивлялся фамилии Андрея – его предки, немцы Лоуренсы, оказались в России еще во времена Екатерины II.

– У нас была любовь с первого взгляда, – делится Татьяна Лоуренс со «СтарХитом», – Андрей в клубе пригласил меня на медленный танец. Это было в начале 2001 года, а 27 октября мы уже расписались, и 4 декабря родился наш Илюша. Сняли небольшой дом, муж работал скотником на ферме, а я сидела с ребенком.

Свекровь Эмма уехала жить в Германию по программе переселения этнических немцев в 2003 году и постоянно расхваливала, как там комфортно и хорошо.

– И зачем я поддалась на уговоры и поехала? – корит себя Таня. – За счастливой жизнью погналась. Глупая...

Они уехали в немецкий город Хильдбургхаузен в апреле 2005 года. Первое время Лоуренсы с двумя детьми, трехлетним Ильей и годовалой дочкой Машей, жили в лагере беженцев – им дали комнату, кухня и санузел – общие. Начали учить язык. 25 июня у них родилась дочка Анджелина. Через год многодетной семье переселенцев власти выделили четырехкомнатную квартиру. А когда на свет появились еще трое малышей – Виктор, Давид и Андрей, родители перебрались в пятикомнатные апартаменты площадью 150 кв. м. Татьяна работала уборщицей в магазине, у Андрея были временные заработки. Плюс семье платили пособие – по 300 евро супругам и 1000 евро – на всех детей.

– Этих денег хватало, – вспоминает Таня. – Мы обставили квартиру – купили стенку в зал, телевизор. Дети всегда были сыты, одеты, обуты. Старший сын быстро выучил язык, пошел в школу, дети помладше – в сад, малявки при мне были. Сдружились с соседями немцами, вместе отмечали праздники: они жарили сосиски, мы – шашлыки.

Под присмотром

Лоуренсам всегда помогали соцработники: то нужно было сопроводить маму с малышами в больницу, то оформить документы.

– В 2011-м у нас появилась помощница – Наталья Диконе, ей около 40 лет, милая женщина, переселенка из Казахстана, – делится Таня. – Она бывала у нас дома, порой делала замечания – то посуда не вовремя помыта, то Андрюшу туго запеленала. У них в Германии вообще не принято заворачивать детей, а сын, если не запеленать, во сне сам себя ручками разбудит.

Оказалось, Наталья наблюдала не просто так, через какое-то время составила список претензий к Лоуренсам.

– В день, когда пришли соцработники, у меня одно на другое наложилось. Андрюша простыл, капризничал. Дети только пришли из школы и сада. Накануне сломалась стиральная машинка, муж не смог починить, и мы должны были купить новую. Детей шестеро, и грязное белье накапливалось мгновенно. И тут нагрянули соцработники с полицейскими.

Если верить прессе, таким образом, тысячи родителей лишились своих чад. «В 2011 году было отобрано 38 500 детей. Массовый характер происходящего является чудовищным фактом… Детские дома получают на каждого ребенка до 14 тысяч евро в месяц», – приводит статистику русскоязычная газета «Соотечественник».

Детей Лоуренсов отдали в три разных приюта: Андрея и Илью в Нюрбург, Витю и Давида в Баварию, Машу и
Анджелину в Ранис.
– В ноябре мы поехали в Нюсбрук, – вспоминает Татьяна, – Илья кинулся на шею и зарыдал, а маленького Андрюшу только принесли – узнал, ручки потянул. Смотрю у малыша сыпь. Мне сказали, что у сына бронхиальная астма. Откуда? При мне такого не было. Говорить разрешили только на немецком. Илюша все просил: «Забери нас домой», а я не знала, что ему ответить.

Лоуренсы с трудом наняли адвоката, но ему удалось только добиться, чтобы в апреле 2012-го детей собрали в одном приюте в Ранисе. В это время Татьяна была на восьмом месяце беременности.

– Врач, у которого я состояла на учете, объяснила, что по закону заберут и новорожденного. И намекнула, что лучше мне уехать из Германии. Я даже не стала с адвокатом консультироваться.
Супруги собрали вещи – одежду, фотоаппарат, ноутбук – и поехали домой в Россию. Еле успели – вернулись 7 мая, а уже через три дня на свет появилась маленькая Амалия. Сейчас она уже ходит в детский сад в хуторе Верхние Липки, в 130 км от Волгограда. Брат Андрея отдал им небольшой дом, платят Лоуренсы только за коммунальные услуги. За год своими силами привели его в порядок – живут небогато, зато в тепле и чистоте. Андрей работает скотником на ферме, платят 15 000 рублей.
– Я хочу туда же устроиться телятницей, – продолжает Таня. – Меня упрекают, почему два года тяну – не возвращаю детей. Кто их отдаст безработным, без жилья? По условиям властей въезд в Германию мне разрешен только с Амалией, а ее заберут так же, как было с другими детками.
Детей в приюте города Раниса сейчас навещает тетя – Мария Лоуренс. А потом тайком рассказывает новости родителям.
– Андрейку сейчас и не узнаю, – говорит многодетная мама. – Ему почти четыре. Совсем большой. У детей в приюте целый этаж, у каждого по комнате. Вроде все у них хорошо. Только как они там без меня? Мне бы только с Павлом Астаховым встретиться. В нашу опеку я тоже обращалась, никакого толку. Но я ни перед чем не
остановлюсь. Верну детей, чего бы мне это ни стоило. Я им обещала! Приедут – праздник устроим, нажарим их любимых шашлыков!