В поисках утраченного

На расстоянии клика

"Помогите нам, пожалуйста, найти русскую девушку Марию Андреевну Гаврютину из города Кирова Калужской области. Дата рождения – 1 января 1992-го… Последний раз Мария была в Дании с 15 июля по 26 августа 2002 года…» Когда Маша прочла это сообщение в социальной сети, она не поверила глазам, ведь прошло больше 12 лет с того момента, как датчанка Наташа Дюрбю пообещала ее удочерить и исчезла.

Каникулы по-европейски

Маша Гаврютина попала в детский дом Кирова в два года. Ее родителей посадили в тюрьму и лишили прав на ребенка. В те времена существовала программа - воспитанников детских домов из России отправляли на каникулы за границу. Делали это на деньги иностранных спонсоров.

– Мне было семь лет, когда нас повезли отдыхать в Данию, в город Хернинг, – делится Маша со «СтарХитом». – В группе десять детей и воспитатель-переводчик.Жили коммуной в большом доме – комната девочек, комната мальчиков, общая столовая, игровая, спортзал.

Датчане привозили русским детям гуманитарную помощь: одежду, игрушки, еду. Однажды в лагерь приехала 54-летняя Наташа Дюрбю.

– Я хорошо помню нашу первую встречу с Машенькой, – рассказывает «СтарХиту» Наташа. – После того как все пакеты были розданы, я пошла прогуляться по лагерю, чтобы посмотреть обстановку, условия, в которых живут дети. Неожиданно ко мне подошла малышка, протянула руку и сказала: «Спасибо!» Мы просто улыбались друг другу, и счастливее нас в тот момент не было на всей земле! Я договорилась с вожатыми и под расписку стала забирать Машу к себе домой.

Недолгое счастье

Наташа с двумя дочками, Кристиной и Катрин, и сыном Николасом жила в двухэтажном доме. Дети приняли Машу как родную сестру. Младшая дочь Катрин, увидев, что у русской девочки нет теплых вещей, без раздумий отдала ей новую куртку.

– У них был красивый дом! Я такие видела только в книгах или по телевизору. Просторный, у каждого своя комната. Семья Дюрбю – коренные датчане, по-русски не понимали ни слова! Сначала общались жестами, а потом Наташа подарила мне разговорник. Я быстро привыкла к их речи. Они были в шоке, что я не ем геркулесовую кашу. Просто на дух не переношу! Нас же в детском доме ею закармливали. Еще, помню, меня удивило, что хрусталь для них – атрибут роскошной жизни. А в России же им все шкафы уставлены.

Закончились каникулы, и пришло время прощаться. Наташа и дети плакали навзрыд – никто не хотел отпускать Марию.Через пару дней дочери и сын начали спрашивать: «Мама, а когда мы увидим Машу? Она вернется?» Дюрбю решила, что должна помочь этой русской девочке, и первым делом обратилась к юристам:
– Я хотела удочерить Марию, но по датским законам это сложно и почти невозможно. Единственное решение, которое мне предложили адвокаты, – договориться с детским домом и забирать Машу в Данию на летние каникулы. Поставив перед собой эту цель, Наташа начала регулярно писать письма в Кировский детский дом. Ровно два года потребовалось Дюрбю, чтобы получить приглашение и приехать в Россию. Уже на месте она договорилась с директором детского дома, что девочка будет приезжать в Данию на каникулы. Когда в Кирове Наташа прощалась с Машей, то знала – летом 2002 года они встретятся вновь. Дюрбю заранее купила девочке билеты на самолет.
– Это были чудесные каникулы, – вспоминает Маша, – проблемы в общении быстро исчезли. Сначала, как и два года назад, общались жестами. Но буквально за неделю я вспомнила датскую речь. Вместе с Катрин мы выучили алфавит, пару стихов. Я познакомилась с мамой Наташи, называла ее по-русски «бабушка».

Снова вместе

– Когда я вернулась в Киров, у меня забрали все подарки, – вспоминает Маша. – А директор детдома сказала: «Если я не еду, значит, и ты больше не поедешь». Она хотела, чтобы Наташа оплатила отпуск в Дании всей ее семье. Но откуда у Дюрбю такие деньги? Мужа нет, она содержит себя и детей. Я же была ребенком, что понимала? Меня вновь предали – обещали любить, забрать к себе и забыли. Грустила, плакала, а потом стала жить прежней жизнью.

Наташа продолжала отправлять письма, слать подарки в детский дом, но ответа не было. Через пару лет перестала это делать, решив, что Машеньку удочерили и поэтому хотят оборвать все контакты. В 2005 году директор детского дома взяла Машу под опеку. Девочка стала жить в ее семье – о том сложном времени она не любит вспоминать. Как только ей исполнилось 18 лет, со скандалом ушла из дома, поступила в колледж и начала работать официанткой.

– Мне быстро надоело работать в кафе, – делится Маша, – я устроилась секретарем к директору местного завода. Он познакомил меня с сыном Олегом, за которого я вышла замуж, мы воспитываем сына – Арсению год. Сейчас у меня есть то, о чем я мечтала, – любящая семья! Каково было мое удивление, когда, прочитав сообщение в соцсети, я осознала, что и датские «родственники» тоже помнят и ждут меня.

Оказалось, что семья Дюрбю много лет пыталась найти Марию, но все осложнялось тем, что никто из них не знал русского. Помог россиянин Алексей, проживающий в Копенгагене. Он начал писать посты с призывом найти Машу во всех группах Кирова, и она прочитала одно из сообщений.

– Во время первого разговора ревели все, – делится Маша. – А Наташа все повторяла: «Прости меня! Я писала, звонила – не отвечали, я уже и не знала, что думать! Может, тебя удочерили, раз скрывают». Катрин уже стала мамой, а у Николаса 23 декабря родился первенец.
Теперь они созваниваются чуть ли не каждый день. Маша учит английский, копит деньги на поездку и в скором времени начнет делать загранпаспорт. На днях она отправила посылку в Данию – хрустальную вазу.

Под копирку

Осенью 2013 года Нина получила в соцсети сообщение от незнакомки: «Здравствуйте! Меня зовут Елена, я ваша сестра, мы родились в один день...»

– Я решила, что это розыгрыш, – говорит она «СтарХиту». – Начала рассматривать фото и поняла: мы действительно похожи! Только я шатенка, а Лена светленькая. Через пару дней сын купил веб-камеру, и мы созвонились с незнакомкой по скайпу. Проболтали пять часов, никак с ней не могли наговориться!

Эта история началась в украинском селе Городище в 1953 году. Мария собиралась замуж за односельчанина Николая. Жених поехал на целину, подзаработать на свадьбу, но так и пропал.
– А мама была уже беременна, – рассказывает Лена. – Позор на все село! Да тут еще беда: накануне родов она слегла с воспалением легких. Врачи еле выходили ее. А 14 февраля 1954 года она родила двойню – Нину и меня.
У Лены со здоровьем было все отлично, а вот ее сестра родилась едва живой. Фельдшер больницы предложил молодой маме: отдайте нам с женой слабенькую девочку, мы ее удочерим. Мол, Мария без мужа, живет в селе с матерью и тетками, поднять двоих детей будет трудно, но главное, что Нина слаба – выживет ли? Со слезами молодая мама согласилась на предложение бездетной пары медиков.

– Сейчас трудно сказать, чем я, новорожденная, болела, – продолжает Нина. – Мой приемный отец, фельдшер, привез из Полтавы редкий тогда пенициллин и вернул меня с того света. Родная мама долго мучилась, постоянно прибегала навещать. Именно поэтому мои приемные родители и решили уехать из села. Потом папа получил в Москве высшее образование и стал стоматологом, по распределению его направили в Елец. Здесь нам дали двухкомнатную квартиру, которую я унаследовала после смерти родителей. Их не стало в 1982 году.Тайну моего рождения они не открыли.

Родная мама девочек, Мария Юрзова, всю жизнь винила себя за произошедшее.

– Я с детства знала, что у меня есть сестра. Мама обещала приемным родителям не искать встреч с ней, – говорит Елена. – Почти всю жизнь она проработала на железной дороге. Умерла от рака желудка в возрасте 77 лет. Перед смертью она спросила меня, хочу ли я увидеть сестру. Я кивнула, и мама назвала фамилию приемного отца Нины. Так я и нашла сестру…

Почти год сестры общались по скайпу – они живут в разных странах. Нина – в Ельце Липецкой области, а Елена – в литовском городе Клайпеда. Туда ее вместе с мужем отправили по распределению после окончания Одесского института инженеров морского флота.
– Осенью 2014 года приехала Лена, гостила у меня две недели, – рассказывает Нина. – Помню ночь, вокзал, поезд подходит медленно, а у меня внутри все дрожит. Со мной рядом были подруги, муж. Наконец поезд остановился, сын Сергей побежал в вагон искать Лену. Узнал ее сразу же! Смотрю, выходят… Я Лену тут же обняла и чувствую: сестра! Родной мой человек! Зарыдали обе!
Новый, 2015 год сестры встретили каждая возле своего компьютера – поздравили друг друга через скайп.