Карету мне!

Экипаж для Шерлока Холмса

Добавьте тонны фальшивых сыров, колбас, бутылей с вином, бутафорских надгробий и любой реквизит, какой только может понадобиться для работы над историческим фильмом, включая настоящие пушки... Все это занимает свыше двух тысяч квадратных метров на ферме, которую не раз использовали как съемочную площадку. Овитые плющом здания сохраняют первозданный вид не одно столетие, рядом разгуливают более сорока лошадей, есть быки, ослы, овцы и бараны, пони и собаки. Каждое животное – звезда экрана.
– Фредерик, а где же те самые единороги, которыми была запряжена карета в фильме «Гарри Поттер и Кубок огня»?
– Наверное, разбежались по лесу – все-таки у нас тут семьдесят гектаров, не трудно затеряться (улыбается). Если серьезно, тот экипаж летал, конечно же, при помощи компьютерных технологий. Но карета была настоящая, очень старая – создатели картины искали исключительную повозку. И нашли ее у нас. Мы с женой возили ее в Англию, на съемочную площадку. Экипаж провел там месяц, и за это время декораторы делали с ним все что хотели. Сейчас вы не найдете на карете украшений – по решению представителей студии все они были удалены, чтобы никто не мог воспользоваться результатами их труда. Осталась только позолота и внутреннее убранство. В остальных фильмах о Гарри Поттере использовались кареты попроще – такие можно найти и в Англии.
– Почему же англичанин Гай Ричи, работая над второй частью «Шерлока Холмса», обратился именно к вам?
– Мы гораздо ближе к Страсбургу, где снимали большую часть картины, чем англичане. Команда Гая Ричи выбрала наши кареты по
Интернету – типично французские уличные повозки, например, омнибус, фиакр и дилижанс. Мы погрузили на грузовики 8 экипажей, 15 лошадей, взяли с собой 16 помощников и менее чем через 7 часов были на месте, тогда как англичанам пришлось бы переплывать Ла-Манш. Гаю Ричи понравилось то, что мы привезли.  
– Часто приходится помогать режиссерам?
– Почти всегда выступаю в роли консультанта. Если карета должна нестись, объясняю режиссеру, где это можно сделать, а где нет: не каждая дорога подходит. Рассказываю, что лошадям тоже нужен отдых – обычно режиссеры этого не понимают. Оцениваю, стоит ли сажать актера на облучок, сможет он управлять или лучше не тратить время и положиться на кучера. Многие актеры просто боятся, ведь это совсем не то же самое, что водить машину. Тогда берем дублера. Актер садится на козлы лишь для крупных планов, а мы выбираем для него самую спокойную лошадь. Хитрим.
– Кого из актеров удалось научить управлять повозками?
– Да, собственно, хорошо это не получилось ни у кого. Это чересчур трудно, а у актеров всегда чудовищно мало времени. Казалось бы, вместе с Жераром Депардье мы сняли под два десятка картин, моя мама (в 1950 году мадам Арди основала центр верховой езды, затем стала брать в аренду кареты и привлекла к бизнесу сына. – Прим. ) научила его подниматься на коня и держаться в седле. Но даже Жерар не может проехать на козлах, не угодив в канаву. Ему просто повезло – Депардье по сценарию не требовалось управлять каретой, он всегда находился внутри… Кстати, самой сложной работой, которую мне когда-либо приходилось делать, была карета из фильма «Ватель» – такая же огромная и неповоротливая, как сам Жерар. Все было настолько плохо, что при малейшей ошибке в эксплуатации экипаж мог развалиться. А тут еще и Депардье внутри! И это притом, что обычно наши повозки гораздо более прочные, нежели те, что были в прежние столетия. Но в тот раз у нас было слишком мало времени – всего три месяца. Обычно процесс занимает год-полтора… К счастью, ни Депардье, ни карета не пострадали. Кстати, совсем недавно мы с ним закончили новый фильм «Прощай, моя королева».
– Ваша мама, которая работает в киноиндустрии уже почти шестьдесят лет, рассказывала мне, что больше других актеров была поражена Луи де Фюнесом: весельчак на экране, в жизни оказался замкнутым и грустным человеком, страдавшим из-за тотального контроля со стороны жены. А кто из звезд удивил вас?
– Мне мама про Луи де Фюнеса почему-то не рассказывала… А вообще меня удивить гораздо сложнее, чем маму. Я, кстати, больше люблю другую ее историю – маме как-то пришлось перекрашивать лошадей в розовый, зеленый и голубой цвета. Она сделала это для фильма Жака Деми «Ослиная шкура» с 26-летней Катрин Денёв. В ту пору не было всего того арсенала, каким гримеры пользуются сейчас. Бедные лошади еще три месяца после съемок оставались разноцветными – до тех пор, пока не отросла новая шерсть.
– Как вам работалось с Вуди Алленом над его последним фильмом «Полночь в Париже»? Классик известен своей непредсказуемостью и любовью к импровизации…
– К счастью, Аллен не попросил ничего необычного – старинные повозки просто создавали нужную ему картинку. Мы привезли девять карет. Работали в Париже две ночи – в первую снимали шесть карет перед рестораном «Максим», во вторую – еще три в старейшей части города, на острове Сите.
– Не собираетесь ли вы открыть собственный музей?
– Дома я этого делать не буду – предпочитаю действие, а не статику. Хотя кто знает... Возможно, найду богатого русского покупателя и открою музей в России.
– И за какие деньги вы бы все это продали?
– Даже не представляю! Деньги для меня вообще закрытая тема – я не афиширую гонораров.  
– Ну, скажем, за 10 миллионов евро отдадите коллекцию?
– О, за такие деньги я продам вам ферму вместе со всем, что тут есть.
– И чем займетесь потом?
– Наконец-то устрою каникулы – очень этого хочу, я не помню, когда в последний раз ездил отдыхать. Конечно, жизнь у меня сама по себе приятная – мы с женой много путешествуем, один день не похож на другой. Но при моей работе сложно иметь семью – я не видел, как росли мои дети, дочери сейчас уже 21, сыну 15. Да и стресс на съемках бывает чудовищный – животных ведь надо контролировать постоянно… Я часто устаю от работы. Так что давайте ваши десять миллионов и по рукам – ухожу на пенсию, а вам достанутся великолепные образцы, каких нет больше ни у кого в Европе!