«Если он и взрывается, то всегда по делу»: Алиса Вокс о Сергее Лазареве, любви к мужу и новой себе

А ведь по Алисе и не скажешь, что в недавнем прошлом она пережила немало трудностей — серьезный диагноз, болезненный уход из группы «Ленинград». Благо, сейчас у певицы все хорошо, и она живет ту жизнь, о которой мечтала.

Алиса, приветствуем! Вы впервые попали в сотню седьмого сезона масштабного вокального шоу «Ну-ка, все вместе!». Сразу согласились стать судьей, учитывая то, что в ней часто происходят жаркие споры? Вам не было страшно?

Добрый день! Во-первых, хочу поблагодарить телеканал «Россия» и ВайТ Медиа за приглашение стать частью этого потрясающего проекта! Это большая ответственность и большая честь! Во-вторых, учитывая мой бэкграунд в виде «Ленинграда» и довольно стрессовое детство, а также балетную и музыкальную школы, «жаркие споры» на стене для меня — не более, чем милая дружеская беседа.

Страшно, конечно, было, но не из-за споров, а из-за камер. Несмотря на долгую карьеру в шоу-бизнесе, у меня все еще присутствует страх камер, и даже на интервью я могу расслабиться только через 5-10 минут после мотора. Участие в качестве эксперта на стене стало для меня отличной терапией! Когда ты по 12 часов в кадре, страх просто устает, и уходит восвояси. Конечно, первые выпуски я была зажата, но сейчас уже полностью освоилась.

Всегда ли вы разделяете мнение лидера сотни Сергея Лазарева, который известен своим взрывным нравом (как мы успели убедиться с прошлых сезонов)?

Сергей очень корректен и справедлив в своих суждениях, и если он и «взрывается», то всегда по делу. Например, когда тот или иной эксперт переходит на личности или не может аргументированно обосновать свое мнение. Да и я бы не назвала Сергея взрывным. Напротив, очень деликатный и интеллигентный, настоящий джентльмен.

В свое время вы пели в группе «Ленинград» и ушли в сольное плавание. Как думаете, сольным вокалистам легче поднять сотню или это проще сделать коллективам?

Сложно сказать. Все слишком индивидуально и субъективно. Часто успех зависит от того, кто пел до и после конкурсанта, и от атмосферы на стене с членами жюри. Кто-то поднимает задором, кто-то вокальной техникой, кто-то тембром, а кто-то — синтезом артистизма и обаяния. Есть участники, которые, на мой взгляд, заслуживают места в полуфинале, но по стечению обстоятельств выбывают из соревнования. Например, не достучались до сердец сотни, не вдохновили. Так тоже бывает.

Алиса, в последнее время вы очень откровенны. К примеру, в прошлом году вы раскрыли, что боретесь с красной волчанкой. Как теперь ваше самочувствие? Требуется ли вам лечение?

Это не красная волчанка, а болезнь Шегрена. Они похожи, но имеют и различия в морфологии и иммунологической картине. Болезнь неизлечима, но имеет хороший прогноз, если ею заниматься. Полгода назад произошло настоящее чудо, и мой общий анализ крови показал абсолютную норму, хоть специфические маркеры еще далеки от идеала.

На данный момент удалось взять течение болезни под устойчивый контроль, из соматических проявлений осталась только сухость в глазах, а поврежденные ткани начали потихоньку восстанавливаться. Я не пью алкоголь, не курю, не бываю на солнце и трижды в год прохожу полное обследование, так что сейчас, наверное, я здоровее многих клинически здоровых людей! А благодаря ежедневной молитве у меня стало очень много сил, и улучшаются даже те показатели, которые не могут сделать это по определению.

Как давно вам поставили диагноз? Как восприняли его?

Около 10 лет назад. Долго не могли поставить диагноз, подозревали все подряд. Я в целом спокойно реагирую на сложности. Первые сутки недоумеваю, а потом включаю режим ликвидации катастрофы и действую спокойно, планомерно и с молитвой.

Изменила ли вас болезнь внутренне и внешне?

Внешне болезнь меняла меня в тот период, когда ее неправильно лечили. Агрессивная гормональная терапия вызвала одутловатость лица, нависшие веки и лишний вес… Очень болезненно в тот момент было получать унизительные комментарии, в том числе, со стороны бывших коллег, относительно моего внешнего вида: «пропитая», «обабилась»… Неясно, зачем это жестокое злорадство.

Внутренне меня изменила не столько болезнь, сколько молитва. Не пойми откуда появляются силы и возможности. Также на меня сильно повлияло бизнес-образование. Я сейчас обучаюсь в РАНХиГС на кафедре ВШКУ по международной программе Executive MBA/магистратура управления бизнесом. Это позволяет взглянуть на шоу-бизнес под другим углом, а управленческие инструменты помогают повысить эффективность процессов.

Три года назад вы вышли замуж. Вы с супругом такие милые! Расскажите, как вам семейная жизнь?

О, спасибо! Окружающие обычно говорят: «Вы такие милые, что аж тошнит». У нас обоих это второй брак. В ноябре мы отметим уже пять лет совместной жизни! Конечно, сначала я радостно плюхнулась в теплое болото зоны комфорта и немного отошла от активной профессиональной деятельности, но полтора года назад буквально начала рассыпаться от отсутствия собственной реализации и с тех пор сменила имидж, скинула почти 10 кг, расширила штат сотрудников, начала работать ведущей дневных эфиров на «Нашем радио» и выпустила свою самую успешную на данный момент песню «Про эффективный менеджмент» (более 7 млн прослушиваний).

С другой стороны, конечно, это была необходимая передышка, и я очень благодарна своему мужу за то, что он экономически и организационно взял на себя все бытовые вопросы! Я очень многим обязана Сергею, его любви, помощи и поддержке! Он чудесный человек, прекрасный отец и восхитительный муж! Также благодаря ему у меня есть две потрясающие падчерицы, и мы очень тепло общаемся с их мамой!

Алиса, знаем, что вы подарили своему папе дом. Расскажите, как это было? Какая у него была реакция?

Ну, скажу прямо, и миллениалы меня поймут: выбирать нашим родителям жилье без их согласия и вовлечения — так себе идея, так что это не стало сюрпризом. Папа сам выбрал дом, а я его оплатила. Очень радостно наблюдать, как он сейчас там хлопочет по хозяйству и обустраивает пространство под себя. До этого он пять лет жил в доме, который строился под меня, и там ничего особо было не поменять. Теперь никаких компромиссов. Только его личное пространство!

Как долго вы готовились к этой покупке?

Недели две, это произошло довольно спонтанно.

В свое время вы рассказывали о Сергее Шнурове, что он был очень строгим с вами. Общались ли вы после этого? Удалось ли вам забыть все старые обиды?

Не столько строгим, сколько непредсказуемым и несправедливым, как мне тогда казалось. Сейчас, когда я смотрю с высоты пройденного пути работы над собой, я понимаю, что мы оба были излишне эмоциональны и наделали ошибок как в моменте (в коммуникации), так и в дальнейшем (в оценке произошедшего в СМИ). Скорее всего, радикально неправильно поняли мотивацию некоторых поступков друг друга и сделали неправильные выводы. Не поговорили вовремя начистоту.

Сами надумали, сами обиделись. Будучи уже довольно опытным управленцем, я понимаю, что мое «закулисное» состояние в последние полгода в «Ленинграде» действительно могло быть неверно истолковано. Возможно, если бы мой подчиненный замкнулся в себе, я бы тоже напряглась. Но сейчас я понимаю, что все, кроме откровенного саботажа, можно решить открытым диалогом. А саботажа с моей стороны не было. Была необходимость разобраться в себе и в жизни после смерти мамы, развода и постановки диагноза.

Это произошло почти одновременно, у 26-летней меня на руках оказался совершенно растерянный и потерянный овдовевший отец с шестью кошками и долги. Я справлялась с этим одна, как умела. Вернее, не умела. Поэтому замкнулась. Так что мне искренне жаль, что мы не поговорили. И не говорили до сих пор… А обиды нет давно никакой. Я всех за все простила, когда в апреле увидела хорошие анализы крови. Поблагодарила Господа за все, перелистнула страницу и пошла дальше с легким сердцем.

Вообще, вы обидчивый человек по жизни? Можете ли держать зло на кого-то из близких?

Я очень тяжело переживаю несправедливость и предательство. Могу простить и даже поддерживать общение, оказывать помощь, но никогда не смогу больше доверять. Я ранимый человек, потому что подхожу ко всем с открытым сердцем и верю, что все люди делают так же. Я наивная. Близкие часто говорят мне, чтобы я не мерила всех людей по себе, потому что есть и другие люди: злые, подлые, завистливые. Но я не хочу ожесточиться. Поэтому молюсь даже за тех, кто причинил мне боль, и искренне желаю им счастья. Счастливые люди не гадят другим.

Расскажите, чем сегодня занимаетесь, как складывается ваша карьера?

Про судейство в шоу «Ну-ка, все вместе!», покупку дома, работу на радио и РАНХиГС вы уже в курсе. Помимо этого, я закончила курс Николая Картозии «Креативный продюсер» при МГУ и подобрала котенка на шиномонтаже. Это важная новость, потому что друзей не покупают, их находят! У меня все коты — с улицы. А еще сегодня у меня будет первая лекция в университете ВШЭ, где я буду в качестве лектора. Теперь буду преподавать бакалаврские и магистерские направления.

В музыке пока прорывных успехов нет, есть планомерное развитие, постепенное наращивание аудитории. Но я и не делаю культа из хайпа. «Цель творчества — самоотдача, а не шумиха, не успех», как писал Борис Пастернак. Известность ради известности — не мое.

Я даже не уверена, что хочу проснуться знаменитой, особенно, сейчас, когда новые звезды вспыхивают и гаснут быстрее, чем когда-либо. Гораздо важнее просыпаться хорошим человеком! К сожалению, в нашей профессии известность напрямую влияет на гонорары, и в моем случае популярность если и нужна, то не из тщеславия, но чтобы иметь возможность делать больше добрых дел! Слава Богу, мне сейчас на все хватает, включая благотворительность, ощутимую помощь военным госпиталям и адресную помощь нуждающимся из близкого круга. Если вдруг случится взрывная слава и популярность — буду использовать в благих целях.