«Лучшее я написал из-за неразделенной любви»: Родион Газманов о личной жизни, творчестве и сравнениях с отцом

Родившись в творческой семье, Родион Газманов с юного возраста впитал любовь к музыке и сцене и не мог не пойти по стопам звездного родителя. Уже в шесть лет он записал свою первую песню, ставшую хитом и привлекшую внимание публики. Сейчас его дискография включает несколько сольных альбомов и сотни стихов.

В беседе со «СтарХитом» Газманов-младший откровенно рассказал о сравнениях с отцом, неразделенной любви, вдохновении и творческих планах.

Родион, скоро у вас состоится большой сольный концерт. Чем особенным удивите зрителей на этот раз?

Концерт будет не только музыкальным, он будет еще и со стихами. Мы будем делать настоящее музыкальное представление, где можно будет погрузиться и в поэзию, и в музыкальное наполнение. И это очень важно, потому что в 2010-х годах искусство шло по пути какого-то упрощения, а сегодня маятник качнулся обратно. Я вижу, как поэты и чтецы собирают огромные залы. И молодежь, и люди постарше с удовольствием ходят на такие концерты. Это очень важно, это очень здорово. Это не значит, что весь концерт будет поэтическим, но определенный элемент там будет присутствовать: это стихи, которые я сам написал.

Сильно волнуетесь перед выходом на сцену?

Как правило, это не волнение, а мандраж, который переходит в кураж. Волнение от того, что что-то не получится — такого нет. То, что меня колотит перед встречей со зрителем каждый раз — это факт. Ну и конечно, когда происходят какие-то концерты с новой программой или на какое-то очень большое количество зрителей концерт, я переживаю. Я задумываюсь о том, как все службы сработают, как все будет идти, все ли будет по сценарию. Но это больше не переживание артиста, а техническое, продюсерское переживание.

Расскажите о своем новом проекте «Время взрослеющих истин». Как зародилась идея? В чем цель данного проекта?

У меня эта идея зрела давно: записать стихи под музыку, еще и снять на них клипы — это то, что я хотел сделать очень долгое время. Сейчас наконец возможность появилась, и мы это реализовали со съемочной группой и музыкантами. Цель проекта — привлечь внимание к стихам. Там мои стихи, стихи классиков, есть клип, в котором свои стихи читает мой отец. Я считаю, что проект получился невероятно крутым, мы уже выложили все 12 серий, посмотреть можно во всех соцсетях.

А где вы черпаете вдохновение? У вас есть муза?

Наверное, самое лучшее, что я написал — было из-за неразделенной любви. Но нужно менять эту установку, потому что я заметил, что когда у меня были творческие кризисы — я себе специально устраивал кризис в личной жизни, чтобы потом вот в этом несчастном состоянии что-то написать. Но нет, я учусь писать в любви, я учусь писать вдохновленный хорошим, а не плохим. Это важно.

И как справляетесь с творческими кризисами?

Бывают кризисы, когда ничего не пишется, но надо себя заставлять. Когда мне нужно включить энергию, включить вдохновение и просто как-то перезагрузиться, с новыми силами прийти к задачам, я просто меняю локацию: либо я еду куда-то отдохнуть, либо просто куда-то еду, может даже недалеко от дома. Когда я меняю местоположение, у меня сразу появляются свежие мысли и новые силы.

Вы не любите говорить о личной жизни. Почему стараетесь избегать этих вопросов?

Счастье любит тишину. И я замечал, что как только моя личная жизнь двигалась к публичности — как-то все сразу разваливалось. Поэтому я считаю, что счастье должно быть в тишине. Да и в принципе я не люблю пиариться на своей личной жизни. Я считаю, что мухи отдельно, котлеты отдельно. Я хочу, чтобы зритель был заинтересован в первую очередь тем, что я пишу, моим творчеством, а не тем, с кем я, где появился и т. д.

Вы не говорите о личном в интервью, но значительная часть вашей поэзии — любовная лирика. Не боитесь так обнажать душу?

Безусловно в своей поэзии я много говорю об отношениях. Но нет, я не боюсь раскрываться перед читателем, потому что все-таки стихи и песни пишутся, чтобы их кто-то услышал. Это важно.

А часто «пишете в стол»?

В стол я пишу, наверное, 95% произведений, потому что прежде чем выпустить стихи, я должен их выверить до миллиметра, чтобы они звучали, чтобы они читались, чтобы они заходили, чтобы они оставались в голове, чтобы они навязывались. И пока я не доработаю стих до того, что я посчитаю близким к совершенному, я этот стих или песню выпустить не могу. Возможно поэтому я не так часто выпускаю треки и стихи, как это было бы нужно.

Поначалу отец помогал вам в творчестве. В какой момент вы поняли, что готовы уйти в «свободное плавание»? Как он отреагировал?

Да, отец помогал мне в начале творческого пути, в плане студий, в плане звукозаписи. Но свой формат я всегда определял сам. Хорошо это или плохо, но мы вместе с ним пришли к тому, что я этим должен сам заниматься, поэтому это было обоюдным решением. И никакой удивленной реакции здесь последовать не могло.

Стараетесь в творчестве равняться на отца?

У Андрея Кнышева есть замечательная фраза: «В искусстве он шел по стопам великих, поэтому следов не оставил». Я свои следы оставить хочу.

Но вас все равно регулярно сравнивают. Как относитесь к этому?

Ну слушайте, в конце концов, мы родственники, мы вместе бываем на сцене, в принципе проводим какое-то время вместе, хотя меньше, чем хотелось бы. Конечно, сравнивают, да и пусть, сравнивают. У меня свой путь, свой критерий успеха и своя линейка.

Олег Михайлович славится своей энергичностью и любовью к спорту. А как у вас с этим? Есть вредные привычки?

Я вполне энергичен. Может быть, у меня и нет такой любови к спорту, как у отца, но я бегаю по утрам, занимаюсь зарядкой. Каким-то спортом профессиональным мне не доводилось заниматься, но тот спорт, который есть в моей жизни, позволяет мне быть бодрым и энергичным, для меня это важно. Я не могу, допустим, начать день без утренней пробежки, для меня это как чашка кофе. Но иногда курю сигары, наверное, это моя самая вредная привычка.

А вы вспыльчивы или легко подавляете негативные эмоции?

У меня есть определенные триггеры, когда меня можно вывести из себя, но их очень мало, и я их держу в секрете. В основном я прекрасно держу себя в руках. Я даже горжусь тем, что за всю жизнь голос повышал всего пару раз. В конце концов, повышая голос, вы снижаете вес своих слов, особенно если делаете это часто.

Есть ли у вас музыкальные кумиры или вдохновители, которые повлияли на ваше становление?

В принципе все кумиры восьмидесятых, семидесятых, это было как-то вот в моей музыкальной коллекции. Это и Майкл Джексон, Стиви Уандер, The Beatles, чуть позже девяностые, это Roxette. Из наших, ну кроме отца, конечно, я могу назвать, наверное, Сюткина и Агутина, из тех, кого я прямо так слушал, очень пристально. «Братья Грим», опять же, это в уже так в десятых, в двухтысячных. Наверное, это те музыканты, которые на меня повлияли.

Как считаете, есть ли настоящая дружба в нашем шоу-бизнесе? У вас много близких друзей?

У меня, наверное, практически нет друзей среди артистов. Я могу выделить Лизу Арзамасову, Риту Пазаян, Витольда Петровского, Костю Грим, который, кстати, не только мой друг хороший, но еще и мой кум. Хотя, когда я фанател от «Братьев Грим» и заслушивал их диски до дыр, я и не мог представить себе, что вот так все сложится. Но в основном артистам очень сложно дружить, потому что им очень сложно встречаться, у всех свои гастрольные графики, свои дела, свои заботы, а потом еще и семьи появляются. А дружба все-таки требует каких-то более регулярных встреч, я думаю. Но тем не менее, мы в прекрасных отношениях со всеми вышеупомянутыми, и я рад, что они есть в моей жизни.

О чем сейчас мечтаете?

Мечтаю о новых песнях, мечтаю о новых клипах, мечтаю о новом контенте, и мечтаю во всей этой кутерьме все-таки выбрать две-три недели, чтобы поехать куда-то отдохнуть.