Жизнь, слезы и любовь главной рок-леди Дианы Арбениной: «Я стараюсь сохранить то, что имею, но не все зависит от меня»

Диана назначает интервью в модной кофейне на Тверской-Ямской. Полдень, суббота, внутри — ни одного свободного столика, гул голосов и полный… дым коромыслом. Первая мысль: нужно срочно найти, куда переместиться, пока героиня в пути. Как тут можно разговаривать, а тем более снимать на видео? Менеджер в шоке, видеооператор в шоке, я в шоке, и тут появляется Арбенина. Летящей походкой, немного взъерошенная, как потом выяснилось, после бокса, рок-звезда выпорхнула из пешеходного перехода. Официанты встречают артистку как старую знакомую, она как ни в чем не бывало направляется за свой столик… Оказалось, этот кафетерий — одно из любимых мест Дианы. Возможно, здесь рождались песни и стихи. Диане приносят кофе флэт-уайт и воду, мы переходим к беседе и звуки вокруг как будто стихают, настолько она умеет обволакивать своей энергией — что со сцены, что, похоже, и в жизни.

Разговор сам собой начинается с темы будущего концерта, потому что — о чем еще может думать артист в преддверие стадиона? И вот этот большой, уже легендарный артист, очень волнуется и переживает.

— Я хочу сыграть 7-го июня все новые треки из альбома BloodyMary. Но понимаю, что на стадион приходят танцевать и слушать хиты. Да, альбом хорошо зашел, мне многие говорят. Но все-таки будет не 5-10 тысяч человек, а 45. Люди могут здорово принимать песни, которые впервые слышат, но, как правило, при этом спокойно стоят. А мне же нужно, чтобы был… ураган эмоций! В этом альбоме 11 песен: когда мы загрузили его на стриминги, удивилась, почему всего 36 минут… Мне казалось, альбом звучит как минимум минут 50. Теперь же как-то нужно составить программу, чтобы замиксовать и эти 36 минут, и то, что зрители в первую очередь хотят услышать. Есть два подхода, когда ты выходишь на сцену на большой площадке. Первый — «мне классно, что вы на меня смотрите, и совершенно все равно, что вы чувствуете». Но это не мой вариант. Второй — ты просто выходишь и поешь вместе с людьми то, что они любят. Мне нравится именно такое. Но как сделать, чтобы несколько десятков тысяч отреагировали еще и на новые треки, я пока не придумала. Думаю.

Какие-то технические выкрутасы планируются? Вообще вам важно наличие «группы поддержки» в виде пиротехники, какого-то шоу?

— Спецэффекты обязательно — люблю, когда все взрывается, горит. Меня это заводит. Если речь о всяких кордебалетах, то, конечно, нет. Боюсь, им со мной будет тесновато (улыбается). Какие-то визуальные штуки? Вполне возможно. Но я со временем пришла к тому, чтобы показывать публике публику — в живой трансляции на экранах. Когда люди видят себя, сразу оживают, «это же я!» И, как правило, они равнодушны к мегаграфике.

Была на вашем выступлении в ВТБ несколько лет назад. Очень крутой концерт, но с одним «нюансом». Причем, для публики не таким заметным, как для человека, который вложил в подготовку столько сил. Там на сцене застряла платформа — поднялась и не опустилась. До сих пор интересно, вы потом никого не убили?

— Это было ужасно! Я выдержала, но перестала общаться с людьми, которые за это ответственны. Потому что они, судя по всему, сэкономили деньги: заказали полностью автоматический механизм. Обычно, если ломается подъемная конструкция-автомат, то можно опустить вручную. Мои ребята сидели под сценой, пытались ее убрать, а она ни в какую. Сначала я пообещала зрителям, что не буду ругаться матом. Но как?! Самое главное, сцена была 360 градусов, а этот кошмар торчал четко посередине. После концерта мне подогнали машину, я села в нее и начала кричать. Запотели стекла, был буквально «Титаник», все струилось. В машине меня вынесло по полной, я кричала до самого дома. Дома начала плакать. Я была просто повержена, этой катастрофой меня просто убили.

Вы вообще долго какие-то промахи переживаете? Что помогает переключаться?

— Оно до сих пор во мне не остыло. Я сильно переживаю всегда — и по самому ничтожному, и по самому глобальному поводам. Но зато, когда меня отпускает, резко становится все равно. И вот сейчас воспоминаю ВТБ и этих людей, и думаю, как же сильно нужно себя не уважать, чтобы так отнестись к своей части организации концерта.

На следующий день мы с Лешей, моим тогдашним концертным директором, улетели в Германию на сборное мероприятие «Русского радио». Я не могла отойти, переживала весь вечер, всю ночь. Пока оставалось время до концерта, мы гуляли. Точнее, как гуляли — ходили по одному пятачку. У меня руки в карманах, постоянно повторяю: «Да как же так может быть!» Не отпускало. Мощеная мостовая, церковь, пятак этот… Я прямо это вижу сейчас. И вдруг говорю: «Леша, пойдем купим чемодан!» Он не понял. Спрашивает, зачем? Ну что за вопрос, когда нужно просто купить чемодан. Мы заходим в магазин, начинаем выбирать. Для меня это была возможность переключить внутренний тумблер. Видимо, там, где мы наворачивали круги, мелькала витрина с чемоданами, и вот психика выдала. И знаете, какой чемодан я в итоге купила? Самый дурацкий чемодан в моей жизни! Нелепая буханка: не широкий, не узкий, в меру высокий, но в него ничего толком не положить. Абсолютно бессмысленная вещь! Странного вишневого цвета. Леша меня отговаривал, предлагал другой. Но нет, именно такой несуразный чемодан был как нельзя кстати.

В целом, что там техника, ее никто не вспомнит! А вот вы сами на концертах такое творите — ходите по перилам, взбираетесь по ярусам. Недавно по Интернету разошлось эпичное видео, где вы чуть не улетели со второго этажа в клубе. И даже петь не перестали!

— По поводу залезть — оно так само получается, я ничего не планирую. Тащит! В Питере был случай, я там прошлась «не по тем» перилам. Сорвалась вниз, но удержалась на одной руке и никуда не упала. Даже микрофон не упустила. Это классная проверка, как ты в принципе ощущаешь свое тело. Я почувствовала, что все мои спортивные достижения, усердие и упорство — не зря. А вообще сетка, на которую я наступила, была предназначена для другого: чтобы на людей с первого яруса не упало то, что заказывают зрители второго. Пластиковые стаканчики и тому подобное. Думала пройти по каркасам, но и каркас меня тоже подвел. Между прочим, я сказала потом, что оплачу ремонт. Но питерские ребята, которые заведуют клубом, отказались: «Диана Сергеевна, приезжайте в любой момент и сыграйте еще».

А потом не стало страшно? Можно же что-то так сломать, а впереди планы.

— Да нет… Я два года назад знаете, как сломала позвоночник? Вышла из дома с черешней, неудачно поставила ногу на лестнице и полетела вниз. А когда я поднимаюсь на перила балкона и стою на них, мне вообще не страшно. Будто кто-то оберегает и защищает. Наверное, публика (смеется). Я же делаю это не через силу. Меня тянет, тащит, несет. Но вот глубины боюсь, нырять не стану. Хотя недавно опустила лицо в маске в воду, смотрю, такие рыбы красивые. Когда-нибудь осмелюсь.

После релиза альбома вас критикуют за уход от привычного рок-н-ролла в электронные звуки. И понравилась ваша фраза, что «рок-н-ролл — это не стиль музыки, это то, как ты живешь. Этот стиль жизни сложился во мне больше 30 лет назад и так и остался». Что вы вкладываете в это понятие?

— Когда ты идешь по перилам, рушишься вниз, удерживаешься на одной руке и продолжаешь петь — это ли не рок-н-ролл? Рок-н-ролл — для меня сейчас уже не допинги, которых было много в свое время, а это… Это кураж, это воздух, это легкость за плечами, как будто ничего не было — ни предательств, ни подстав, ни хорошего, ни плохого. Конечно, это честность. Сказать, что это «любовь к людям» — слишком обобщенно. Потому что нельзя же всех любить, верно? Но какое-то милосердие, какая-то добрая ирония по отношению к себе и к людям — абсолютно точно. А еще для меня рок-н-ролл — это молодость!

Я не могу не отметить, насколько у вас воспитанные поклонники. Была на выступлении на открытой площадке: лето, жара, алкоголь, задержка небольшая. Но ни одного пьяного, все доброжелательные, как-то развлекались, пели песни, рядом со мной вообще театр обсуждали. Вы вырастили какое-то поколение интеллигентного рок-н ролла.

— Это приятно слышать, отличное определение, спасибо! Да, вероятно, нам удалось вырастить целое поколение интеллигентного рока. И, кстати, публика расширяется. Тем, кто приходил ко мне 30 лет назад, сейчас уже 50-55. Средний костяк появился — 30-40. И много молодых ребят. Мне это нравится. Но я с ними не заигрываю. Мне просто нравится жить, и они это чувствуют. Марта, моя дочь, недавно говорит: «Мама, ты знаешь, мы все собираемся к тебе 7 июня! Хочешь, перечислю по семьям!» Я смеюсь, а она на полном серьезе — «семья Ксюши, семья Виви»… Спрашиваю — а мальчики? Оказывается, они с девочками в главном месте для обсуждений — школьном туалете — все решили, а когда вышли, переключились на другие дела. И про мальчиков забыли. Но и про них обещала выяснить. Обожаю!

На презентации альбома BloodyMary вы признались, что, когда писали его, переживали расставание. Расставание в 30 и в 50 — это разные песни и состояния?

— Конечно, это сильно по-разному. Самое главное, когда ты понимаешь, что ничего не можешь изменить, — не отчаиваться. Не надо думать, что жизнь закончилась. Вот в 30 это было иначе: я огромной саблей только и рубила направо и налево. Теперь я стараюсь сохранить то, что имею, но далеко не все зависит от меня. И, конечно, человек вправе выбирать, что ему нужнее. Надо постараться отпустить его, как бы ни было горько и несправедливо. Но жизнь такая невероятная, мир такой необъятный… Зацикливаться даже на самом больном и обидном нет никакого смысла. Надо хотя бы стараться идти дальше.

А из-за чего с вами можно расстаться?

— Сама не знаю, я бы сама с собой не расставалась (смеется). Мне кажется я отличный и вообще идеальный спутник жизни. И друг, и подруга, и так далее.

Долго ли вы переживаете разрыв? В чем черпаете энергию в тот период, когда любовь уходит? В страдании есть энергия?

— В работе. На сцене я максимально защищена и абсолютно счастлива. У нас сейчас какие-то уникальные по степени взаимной отдачи и любви с публикой начались концерты. Как будто этот альбом открыл новый портал.

Главное, чтобы при всем внутреннем страдании получалось искренне улыбаться. Многие лежат на диване и клянут судьбу, «все плохие». Безусловно, можно и нужно переживать. Если ты любишь глубоко, не получится легко отмахнуться и все забыть. Но людей спасают люди. Я, например, нахожу спасение в ни к чему не обязывающем общении в кафе. Вот этих ребят, официантов, я знаю давно. Прихожу сюда постоянно. Здесь флэт-уайт, который меня вставляет, и больше нигде не вставляет. Я почему-то дружу здесь с пацанами, с ними можно поговорить обо всем.

Легко ли вы доверяете людям? Не наросла ли броня после каких-то неудачных опытов?

— Возможно, к сожалению, но я доверчива. Если человек подойдет ко мне и сможет зацепить, понравиться, то я доверюсь. Но в этом есть и неуязвимость — когда ты за спиной не держишь фигу в кармане, не думаешь, что надо быть острожной и аккуратной, ничего не планируешь… если есть детская ребяческая эмоция, то Бог тебя сам оберегает. Но не тем, что пытается защитить от каких-то, образно говоря, пощечин или оплеух. Даже если ты их получаешь, он позволяет тебе идти дальше не озлобляясь. Это круто.

А ваш подход к отношениям изменился? Насколько вы в них падаете с головой?

— Я падаю с головой, я люблю наотмашь. И буду падать, и любить только так, иначе не умею. Быть железной леди в отношениях я не могу. Со мной и сложно, и невыносимо, но, тем не менее, со мной же интересно? К сегодняшнему дню я осознала, что умею глубоко, по-взрослому и зрело любить.

Вы скорее обратите внимание на человека из своего круга, сферы деятельности?

— Точно не на музыканта! Нет-нет-нет (смеется). Более того, я бы так искусственно не сужала круг общения. Вы же летаете, ездите, посещаете сотни мест — не нужно закрываться от людей. И «свои» люди точно встречаются не только на работе.

Вообще какие мужчины вам нравятся? Может, типаж какой-то есть?

— Типаж… Типаж у меня есть, конечно. Если апеллировать тем, что мне нравилось в кино, он был всегда один-единственный. Олег Янковский. Я просто не могла на него насмотреться! И любимый фильм, конечно, «Тот самый Мюнхгаузен». Сейчас появился еще один артист, который меня пленяет — Мэтью МакКонахи. Он смог выскочить из привычного для публики амплуа сладкого красавчика-серфера и убедить мир в том, что он намного глубже и интересней.

У вас год 50-летия. Это рубеж? Или вы к цифрам спокойно?

— «Сколько тебе лет»… 50 — это прикольно. 40 — уныло. Я не завидую людям вокруг 40. Эту цифру нужно как-то осмыслить. Помню, мне было не очень хорошо тогда, не могла себе места найти. В 50, если ты себя чувствуешь здоровой и энергичной, если у тебя каждое утро не болит рука, нога или живот, тебе кайфово. При этом уже есть мозг. А мозг, честно скажу, ко мне пришел не сразу. В 30 у меня ощущение жизни было совершенно иное. Безбашенное. Пока детей не родила. Слава Богу, у меня они не появились слишком рано.

Гульнули?

— Гульнула. И еще как!

Вы сейчас полностью собой довольны — внешним видом, наполнением жизни?

— Сегодня — не довольна, потому что мне нужно составить программу. Я все время думаю об этом! Когда-то я хотела написать такое количество хитов, чтобы петь только их. И в общем, к этому пришла. Но тут появляется новый альбом и путает все карты. Я понимаю, песня «Серф» — не хит. Но это одна из моих любимых песен на альбоме. Отчасти она посвящена диджею Авичи, который так рано ушел из нашего мира. На мой взгляд, он был максимально талантлив. Жалею, что не успела познакомиться с ним. Так вот, «Серф» будут просто слушать. А мне нужно достичь максимального градуса, электричеством выкинуть всех в стратосферу! Все основные службы концерта каждый день ждут от меня программу. А я, при том, что есть уже эти 25 песен, не могу их отдать, думаю, сомневаюсь. Это же драматургия. Каждый день просыпаюсь — вот сегодня. Но потом опять — нет, не самый подходящий день. Концерт будет часа полтора. До двух часов. Играть дольше не имеет смысла. Сейчас, кстати, это вообще не принято. Плюс у нас будет Тося Чайкина, я абсолютно приветствую такие истории. Классная молодая девочка, талантливая, с обалденным голосом.

И все же, если серьезно. Вы сейчас в крутой форме. Вы довольны собой? Десять лет назад вы говорили, что, глядя в зеркало, видите человека, который упрямо сопротивляется унынию, лени, рефлексии. И пытается не огорчаться, видя морщины, которые стали появляться. А сейчас что вы там видите?

— Глядя в зеркало, я постоянно задаю себе некоторое количество вопросов. Сегодня, например, весьма странный был: как я умудрилась так спать, что сейчас говорю с вами, а у меня волосы торчат во все стороны!

Фигуру вы показывать не боитесь, на презентации были в мини. И со сцены пошутили, мол, пора начинать носить!

— Мне идут юбки, именно короткие. Я сказала, что нужно носить их сейчас, ведь потом может быть уже поздно. Ты же постоянно меняешься, тело деформируется. Несмотря на то, что я держу себя в руках, как обычный человек без жестких загонов в ЗОЖ, несмотря на мои спортивные приключения, время берет свое. Ну и, конечно, я обожаю все эти туалеты — утренние и вечерние. Марте, кстати, это тоже передается.

Видно, что ваши дети — ваши фанаты. Дочка как будто немного копирует стиль, у нее прическа похожая.

— Ну слушайте, она футболистка, у нее свой стиль. Я никогда не была футболисткой и не буду. Марта удивительная девочка. Я недавно увидела, как она идет по улице и разговаривает по телефону, зная, что ее никто не видит. Она такая интересная! Такая прошаренная! (смеется) Видно, что у нее там свои темы, отношения, сленг другой. Видит меня — вжух — сразу меняется в лице, другой человек. Но это девчонки! Я ей говорю как-то: «Марта, ты уже влюблялась?» Она в ответ тяжело вздыхает: «В кого?» 15 лет уже! В кого! Но вот ей не в кого. А Теме задаешь тот же вопрос, и совершенно противоположное настроение: «Ну кто на меня может посмотреть…» А ведь симпатичный парень.

А что у него с самооценкой?

— Ох. 15 лет. Парень. Он классный, но сейчас в максимально сложном возрасте. Таракан прыгает на таракане и подстегивает один второго. Огромное количество внутренних сложностей и вопросов к себе. При том, что Тема талантливый, интересный, сообразительный. Он играет на музыкальных инструментах в 500 раз лучше, чем я. Однажды поехал в музыкальный лагерь, когда уже освоил бас-гитару, но сказал, что хочет научиться на трубе. Я еще усмехнулась, какая труба?! А Тема вернулся, реально обалденно на ней играя. У него все в порядке. Но есть проблема — и она не только подростковая. Когда в 15 ты ищешь себя и кажешься себе хуже, чем есть, это хотя бы объяснимо с точки зрения гормонов, они сильно влияют, особенно на мальчиков. Но у кого-то это остается на всю жизнь. Тут надо крайне внимательно относиться к детям.

Вы с ними разговариваете, пытаетесь сына как-то вразумить?

Постоянно. Часами! Он серьезно увлечен «тяжеляком», слушает правильную для своего возраста музыку. Хороший парень, тонкий и добрый. Но постоянно переживает по всем возможным поводам. И переживает абсолютно зря. Но я же не могу приставить свою голову, тут надо самому. Тема закрылся. Я ему объясняю, с тобой прикольно, с тобой смешно! Мы тут разъезжались недавно в разные города, я его обняла и начала плакать. Потому что расставались надолго. Через некоторое время собралась, звоню: «Тем, извини, что я так расклеилась, но я же твоя мама». А он мне, «да ладно, мам, все нормально, только ты меня так сжала, что надавила на сонную артерию, я чуть не уснул». Смешно же! Сын иногда круто разряжает обстановку.

А выступать на сцене он стремится? Там же как раз нужна уверенность в себе. Видела, вы его как-то буквально вытаскивали на премьере документального фильма.

Да ему это все было не особо нужно. А вообще Тема на сцену выходит так, как вы или я можем выйти в магазин. То есть я умираю в кулисах, мне страшно, просто кошмар, а он спокоен как слон. Я первый раз вытащила его на «Нашествии», в 6 или 7 лет. Он пел песню «Помолчим», играли в мой день рождения. Тема был совсем малек, оделся сам, какую-то шляпу нашел. А там 200 тысяч человек! И в конце длинная инструментальная кода. Все зажгли фонарики в телефонах. И он зажег. Стоит, машет, 200 тысяч с ним. А кода минуты на две. Вижу, рука у него устала, он уже второй ее подпирает. Думаю, только попробуй сейчас опустить фонарь!

Потом мы с ним остались в отеле еще на день, лежим, не засыпаем, болтаем. Спрашиваю: ну чего, ты не боялся? Говорит, «нет». А я вся такая преисполненная, интересуюсь, мол, что было самым тяжелым? Тема выдал: «Самым тяжелым был телефон». Вот такие проблемы у человека.

Как думаете, как музыканту фамилия ему поможет или помешает в будущем?

По поводу популярности — пользоваться ею он не будет. Я на самом деле боялась, что дети начнут заниматься музыкой, в большей степени за Марту. Тут без вариантов — было бы слишком много сравнений, которые бы только отпугивали, причем обе стороны рампы. Поэтому, когда стало понятно, что Марте по барабану музыка, я выдохнула. А Тему спасает и то, что он мужчина и, главное, он действительно круто играет и чувствует. Плюс он не стремится стоять по центру, быть солистом, заморочен на своих гитарах. Единственное, я очень хочу, чтобы он наконец влюбился.

То есть с его стороны тоже ни разу не было?

Вот не знаю. Может, скрывает, хотя у нас близкие доверительные отношения. Думаю, когда он влюбится, у него сразу все сложится. Я на это возлагаю большие надежды. Уже невыносимо смотреть, как человек ходит с таким выражением лица, будто всю тяжесть мира на плечах несет. Говорю, Тем, у тебя похоронное агентство есть тайное? Почему ты такой грустный всегда? Он угрюмо: «Я пережил многое». (смеется)

Вот погодите, сами не заметите, вырастут, влюбятся и уедут от вас. Сейчас дети так рано становятся взрослыми. Вы готовы к этому?

Ха, я жду внуков! Без детей я не останусь, они четко знают, что я всегда на их стороне, никуда не денусь. Ну и потом, да, они должны уйти к кому-то. Когда я их родила, первым делом поняла — это два новых человека, они тебе вообще не принадлежат. У них свой путь, ни в коем случае не нужно думать, что ты имеешь на них какие-то права. Все, что ты должна — обслуживать их: молоком, пеленками, песенками, теплом… Упаси Господи, их присвоить. Да, был момент, я сдалась, мне казалось, сын и дочь слишком быстро растут, скоро уедут и так далее. Стала думать про усыновление. Но потом осознала: мне не то, чтобы слабо, а это отчасти конкретная трусость! Я так испугалась, что они вырастут и отдалятся. Думаю, не-не-не, надо смотреть правде в глаза, пусть растут, такова жизнь.

А больше к мысли об еще одном ребенке не возвращались? Сейчас люди и в 50, и в 60 решаются.

Технически нет ничего невозможного точно. Идти на это или нет — пока думаю. Для начала нужно влюбиться — чтобы было, от кого, я же не Дева Мария. Ну а во-вторых, наверно, мне стоит все-таки больше сконцентрироваться на внуках.

Тем более, они уже не за горами.

[испепеляющий взгляд, гробовая тишина]

Это ваше последнее интервью сейчас будет! (смеется)

Да сейчас в 17-18 лет замуж выходят!

Нет, подождите, если Марта в 18 лет выйдет замуж и подарит мне внука, так тому и быть, конечно. Но я ей объясню, насколько она погорячилась. Зачем сразу детей-то рожать. Во-первых, половое воспитание в наше время никто не отменял. Все понимают, что нужно делать, а чего не нужно. Нет, ну если так получится, что будут внуки… Нет, через три года! Какие внуки через три года?! Что вы говорите такое! Да и к тому же я сильно сомневаюсь, что Марте настолько снесет крышу от любви. А вот Теме, кстати, может… Он иначе на мир смотрит.

Какие они у вас разные, хоть и двойняшки.

Практичности в дочери точно больше, чем в сыне. Простой пример. Я даю им на карманные расходы. В понедельник перевожу определенную сумму на всю неделю. Вечером в понедельник у Темы остается 200 рублей. Говорю, слышь, а ты как собрался жить дальше, впереди еще 6 дней. А у Марты везде какие-то заначки, жизнь тайная, планирование.

Недавно Марта вышла на подиум в роли модели. Это серьезно или ради прикола?

Мы были в бане, решили Тему попарить. (смеется) Пока Марту парили, я сидела в телефоне. И вдруг мимо меня прошли ноги. Поднимаю голову, а это дочь! Я восхитилась: «Марта, какие у тебя красивые ноги, не хочешь по подиуму пройтись?» Вероятно, у нее было хорошее настроение в тот момент, она согласилась, «почему нет». Так совпало, что через неделю начиналась Московская неделя моды.

Легка на подъем! Потом не передумала?

Накануне, когда нужно было ехать знакомиться с модельером Лесей Лисун, пыталась взбрыкнуть. Но я объяснила, что так не делается, уговор есть уговор. В дополнение шел стопроцентный бонус — не пойти в школу. А вместо нее — сначала на примерку, потом на обед и в кино. Тут ясное дело: «Хорошо, я согласна!» В день показа Марта позвонила мне перед выходом, я спросила, волнуется ли она, чувствует ли, что это ее территория? Дочь ответила, что нет. Тогда я посоветовала просто постараться сделать все хорошо. И у нее там такое лицо… невозмутимое.

Да-да, фотки разлетелись по всему Интернету!

Она потом негодовала: «Мама, почему? Я столько играю в футбол, а тут один раз прогулялась по подиуму, и все сразу заметили». Люди любят красоту, Марта.

Футбол, думаете, с ней всерьез и надолго?

О, вы что, там такая страсть! Она в «Спартаке» сейчас. В данном случае я сделала все, что могла — договорилась, чтобы ее посмотрели. Она сама прошла отбор. А дальше — пусть занимается, вылетит так вылетит.

А что касается профессии…

Я обсуждала с ней, что надо куда-то поступать. Это с сыном разговор короткий: «Тема, ты музыкант, прирожденный музыкант. Не экономист, хирург или адвокат». Он, конечно, расстроился, мол, мама, зачем ты такое сказала. Но правда. Он так классно играет на басу, пусть идет в училище и занимается своим делом. Зачем париться и до 40 лет искать себя.

Марта учится гораздо лучше, чем Тема. Она старательная, дотошная, у нее отличный почерк. Но я не представляю, куда… А времени уже мало. Предлагаю попробовать переводчиком, она в совершенстве говорит на английском.

Дети оба высокие — видимо, в отца. В документальном фильме вы рассказали, что их биологический папа умер. Но они интересовались им, хотели встретиться. Успели?

Да, они общались, у них сложились хорошие добрые отношения. К сожалению, все мы смертны, а некоторые люди — скоропостижно смертны.

Вы недавно упоминали о кризисе, который наступил, когда вы потеряли отца и впервые ощутили конечность жизни. Он позади?

Я поняла одну простую вещь: ты не имеешь права не заботиться о себе. Потому что может случиться фатальность, до которой ты доведешь себя сам. А единственный ребенок не будет знать, что с тобой делать: хоронить, отпевать или кремировать. Это вроде самые простые вопросы, но о них тоже нужно думать. Нужно в принципе думать о близких. Ты не один. Нужно вспоминать хоть иногда, что у тебя есть внуки, которые тебя любят, что мы готовы возить тебя в Москву из Минска, если ты хочешь жить там отдельно.

Осиротела ли я? Частично да. Но только частично. Меня своим присутствием спасали дети. Но так, чтобы меня это поломало и привело к кризису — такого нет.

Вы после этого стали бережнее к маме относиться, наверно?

Я стала ее активно беречь и заботиться лет 10 назад точно. Не потому, что она какая-то немощная, она всем нам фору даст. Ой, моя мама… Мы недавно пошли с Мартой в МДМ во второй раз смотреть мюзикл «Шоу пошло не так». Час сорок, смешно, про шоу-бизнес, как оно есть. Выходим, десять вечера, набираю маме. А она мне: «Так, перезвони через час, я заканчиваю на дорожке». Я не верю своим ушам, что-о-о? Мама пошла в фитнес-клуб! Я ее додавила! Можете себе представить? Я каждый день ей капала, мол, мама, тебе 78 лет, ты отлично выглядишь. И ты точно доживешь до 110, если будешь заниматься собой. И сработало!

Один раз пока сходила?

Подождите, она живет рядом с нами, а мы те еще грымзы. Марта уже ей написала: «Бабулита, ты у нас будешь качок!» Хотя бы два раза в неделю, надеюсь, будет ходить. Мама классная, у нее такая бомбическая энергия. И она очень молодая. Мы с ней разговариваем не то, что на равных, понятно, она мудрее, чем я, но вообще обо всем. Нет каких-то стоп-тем. Это, конечно, приобретенное с годами, учитывая, что, когда я улетала из Магадана в Петербург, мы расставались ужасно. Но потом время с обеих сторон нас друг другу раскрыло и объяснило. Пока у меня не было своих детей, я не понимала, что значит бояться за них. Если у меня Марта вдруг исполнит и решит улететь из одного конца страны в противоположный, как к этому относиться? Конечно, мама переживала, конечно, она хотела, чтобы я получила высшее образование. И я ей благодарна!

Что у вас в планах на следующую пятилетку? Книга? Дневники? Новый альбом?

Альбом я только выпустила. Теперь будут его играть. И программу для концерта на стадионе «Спартак» мы с вами практически сложили. 7-го июня ее озвучим. Спасибо за живую и теплую беседу!