Что прочитал Евгений Евтушенко в доме Блока?

Сегодня 84-летний поэт, автор известного каждому «Со мною вот что происходит...», живет в США, читает американским студентам лекции о русской словесности, негодует по поводу отстранения нашей параолимпийской сборной от Олимпиады и пишет стихи в защиту вдовы Булата Окуджавы.

«Я хорошо помню, Андрей, церемонию открытия Олимпийских игр в Сочи. Ко мне приходили мои коллеги – профессора, студенты, соседи, вполне обыкновенные американцы, и всем очень нравилось. Единственное, чего не понимали: почему же главы государств почти полностью проигнорировали этот праздник мира и спорта? Америка и Россия – два самых больших ядерных арсенала, и для них становиться на путь разногласий, который, увы, все длиннее, не просто мелко, но и преступно. А уж когда ссора переходит на Параолимпийские игры, совсем никуда не годится. Но тут есть и другая опасность – встать в позу обиженных.

Аплодировали каждый раз невероятно, а вот мой папа сказал: «Женечка, а у тебя что, есть специальные весы, на которых ты взвешивал, кто больше страдал, а кто меньше?! Никогда не надо хвастаться приоритетностью своей страны, тем более если ты ее любишь. Если бы такие строчки написал американский поэт, я бы его расцеловал и сказал спасибо, что ты так глубоко понял мою страну, а вот ты как русский человек не должен выдвигать Россию на роль чемпиона по страданиям. Вспомни, например, африканские страны. Жили чудесные люди, карабкались по банановым деревьям, но появились какие-то чужаки, научили их пить огненную воду, потом стекляшки начали обменивать на бриллианты. Дальше – больше: заковывали аборигенов в кандалы, увозили как скот на продажу. Такие немыслимые страдания можно подсчитать?! Нет таких весов, все страдают».

– Даже не представляю, что вы чувствовали после ампутации ноги, когда единственный раз не приехали на празднование своего дня рождения, проходящего обычно в переполненном зале Дворца культуры ЗИЛ?

– Если бы не жена, я бы никогда не поднялся, страшная была боль. А Машей все в госпитале восхищались, потому что в Америке не принято оставаться в палате родственников, а она меня не покидала. И Мария все-таки врач по первой своей профессии и просто меня вытащила.

– В ситуации, сложившейся после увольнения вдовы Булата Окуджавы Ольги Арцимович с поста директора дома-музея в Переделкино, вы первый встали на ее защиту. Не боитесь, что улетите в Америку преподавать и с вашей галереей в том же подмосковном поселке писателей случится нечто подобное?

− Я единственный человек на русской земле, кто отдал целое собрание личных картин России (а там есть и Макс Эрнст, и Фернан Леже, и Пикассо, и Пиросмани) за то, что она меня воспитала. Наша страна всегда меня учила щедрости по отношению к ней.

Первое стихотворение, сочиненное Евтушенко в четыре года:

«Почему такая стужа?

Почему дышу с трудом?

Потому что тетя-лужа

стала толстым дядей-льдом».

А 6 августа в доме Александра Блока в Шахматово Евгений Александрович прочитал любителям поэзии только что созданное:

«Окуджава Ольга Владимировна, в стольких людях столько вымерло, а вот как не состарились вы, с гордой статью солдатки-вдовы? Кто такую вас, Оленька, выковал, как подругу поэта великого, как хранительницу и его самого, а потом и музея его? Это как же и кем дозволено, что вдова Окуджавы уволена, та, что сделала этот музей для его миллионов друзей. Только тронешь случайно за кончики, там тоскуют о ней колокольчики. Ведь она здесь хозяйкой была. Как нам черствость начальничью вывести? Не пора ли нам в честь справедливости бить по-русски в колокола? И нельзя оставлять униженной на просторах российской земли ни одной вдовы (кем-то обиженной), тех, кто родину нашу спасли».