«Чтобы вспомнить, какими мы были, загляните в семейный альбом…»

В заголовок этой истории я вынес слова из песни «Семейный альбом» – одной из самых популярных в сегодняшнем репертуаре Эдиты Пьехи. Если бы 78-летняя народная артистка перелистнула страницы альбома в доме 69-летнего поляка Юзефа Голомба, то увидела бы фото счастливой семьи – мама, папа, а посередине девочка-школьница крепко держит за руку белоголового малыша. Эта худенькая девочка вряд ли представляла, что станет звездой эстрады, а с родным братом прекратит общение на долгие годы. Когда я интересуюсь, давно ли Эдита Станиславовна была на родине в Польше, певица объясняет, что после смерти матери поддерживает отношения лишь с местным священником:

– Звоню ему, посылаю деньги, он приносит цветы на могилу.

– А как же ваш брат?

– Мы с ним не контачим. Мне было 9 лет, когда мамочка вышла второй раз замуж. А когда родился Юзеф, то стал баловнем в семье. Меня же отчим, в целях профилактики, лупил почем зря, и мама даже боялась при нем проявлять чувства. Но она была чудесной. Солировала в церковном хоре, а становилось грустно – брала мандолину, и я пыталась ей вторить. Мы ходили на службы, и под орган вместе со всеми прихожанами я громко пела торжественные мессы.

– Младшего брата тоже брали с собой?

– Я была его няней. Одной с подружками мне не давали выходить на улицу, только с ним. Юзеф вырос эгоистом, и я не жалею, что у нас нет никакой связи. У меня достаточно друзей, которых я люблю.

– И что, никогда не возникало желания снять трубку, позвонить? Ведь близких людей с годами остается все меньше и меньше.

– Очень трудно достучаться до него, а насильно мил не будешь…

Младший брат певицы Юзеф Голомб впервые дает интервью российскому журналисту и с удовольствием показывает места, где он рос и играл с сестрой.

– Эдита ходила в школу №1, а я в соседнюю №2. Один раз повезла меня на санках к стоматологу, я очень боялся, а она успокаивала. Вот здесь больше полвека назад находилось футбольное поле. В послевоенное время невозможно было купить мяч, но Эдита уже училась в Ленинграде и подарила мне настоящий. Таких игрушек, которые она привозила, не было ни у кого – пожарные машины, полицейские. Еще помню, как Эдита приезжала с мужем Шурой. Он брал гитару и на лавочке у дома устраивал концерт. Было супер, а потом все испортилось. В 88-м появилась статья в польской газете. Эдита оклеветала моего отца, своего отчима, – назвала его тираном, садистом, сказала, что он бил ее.

– Это фантазии, не было никакой статьи, – отрезает Эдита Станиславовна.

– Его память подводит. Я училась в университете, а Юзеф три класса окончил, работал милиционером. Ограниченный, обиженный на жизнь человек.

Потом артистка вспоминает, как однажды набрала номер брата и услышала в ответ: «Женщина, не звоните сюда больше».

– У меня же есть гордость, Андрей. Если меня посылают по телефону, что я, буду телеграммы и подарки отправлять?! Юзефу повезло с женой. Я не знала, что она сейчас болеет. Малина замечательная женщина.

– И она сказала, что брат вас так любит, что одну из дочерей назвал Эдитой.

– Это мамочка просила, чтобы он так сделал. Она была очень хорошим дипломатом, и благодаря ей он не совсем пропал, потому что в школе сидел по два года в каждом классе. А папа его вообще был безграмотным, из деревни. Яблоко от яблони недалеко падает...

Потом Эдита Станиславовна рассказывает, что младший брат не должен был хоронить в одной могиле маму и отца. Ей это не дает покоя до сих пор… Но надежда все равно остается. И я верю, эти два родных человека обязательно помирятся. А пока Юзеф Голомб в маленьком польском городке Богушув с любовью расправляет страницы семейного альбома.

– На этой фотографии я, мой папа, мама и Эдита. А это Эдита в Ленинграде. Здесь она с Илоной. В последний раз я видел Илонку, когда ей было, наверное, лет пять. Со Стасом тоже мечтаю встретиться, знаю, у него сынок родился.

Как там поется в одной из самых лиричных песен Эдиты Пьехи: «Все нам дорого – каждая малость… Сохраните семейный альбом…»