Восьмая беременность Екатерины протекала сравнительно легко, серьезных беспокойств относительно здоровья не было. Врачи назначили женщине кесарево сечение, и в определенную дату сделали операцию.
«4 февраля. Утро. Собрала вещи, позвонила мужу, маме. Жду... В палату завозят каталку, медсестра велит лечь на кровать, бинтуют ноги. Меня накрыли простынкой и отвезли в операционную. Я была спокойна и думала, что усну, а потом проснусь и увижу дочку. Даже операционный стол показался удобным, даже когда били по привязанным рукам в поисках вены, я стерпела. Врачи раскладывали на мне инструменты, повесили занавеску, и я перестала видеть живот. Анестезиолог дал через маску кислород, потом пошел наркоз. В ушах сильно зашумело, я провалилась в сон. Сквозь яркие картинки слышу детский плач, голоса врачей и чувствую невыносимую боль в животе. Господи! Что это? Что случилось? Все картинки пропали, сквозь веки пробивается свет от огромной лампы. Не могу открыть глаза, пошевелиться — ничего не могу. Чувствую, как мою матку вынимают, что-то делают, начинают шить... Боже! Как же это больно! Я беспрестанно молюсь: «Матушка, помоги!» — поделилась Хомченко.
Но в ходе хирургического вмешательства что-то пошло не так...
«Из моих глаз начинают течь слезы — только бы врачи их увидели! Только бы они поняли, что я не сплю! Нет, не видят... Слышу голоса, говорящие о моем большом давлении 164 на 173, о кровопотере 1170 миллилитров, пульс высокий — я и сама чувствую бешеное сердцебиение. Начинаю задыхаться, у меня во рту эндотрахеальная трубка, за меня дышит аппарат ИВЛ, но я все равно задыхаюсь! С каждой минутой кислорода все меньше и меньше. Меня начинают зашивать. Я считала каждый шов — их восемь. Когда давили на матку, чтобы выходила кровь, хотелось кричать изо всех сил. У меня изо рта пошла пена, начались судороги. Через какое-то время услышала голоса мужчин, меня перекладывали с операционного стола на каталку, один из них начинает меня реанимировать: вручную качает кислород мешком через трубку, которая стоит глубоко во рту», — продолжила Хомченко.
Благо, Екатерину смогли спасти — поначалу врачи думали, что у нее случился инфаркт во время операции, но этот диагноз не подтвердился. В догадках теряется и сама Хомченко.
«У меня диагностировали 90-процентный отек легких. Помню, как вокруг было много врачей. Я пыталась ухватить каждый глоток воздуха, который дает аппарат. Как же было радостно осознавать, что я жива и могу дышать! Молодой врач сообщил мне, что с малышкой все хорошо. Я впивалась взглядом в любого, кто ко мне подходил, пыталась сообразить, что же происходит», — вспомнила многодетная мама.
9 февраля новоиспеченную маму с дочерью выписали из больницы. Встретил Екатерину муж Андрей, который все это время не находил себе места. «Ему очень сложно пришлось, он так переживал, столько по больницам мотался», — рассказала Катя «СтарХиту».
Фото: Instagram (запрещенная в России экстремистская организация)
